В плацкарте – разговоры «просто так»: 
– В Европе, говорят, священник – падре? – 
Здесь тёплая людская теснота – 
впритирку, как в фойе кинотеатра.

Стучат колёса, как …-цать лет назад.
«Москва-Чита»? – Неважно! Здесь – всё то же.
Есть главное. О нём не говорят.
Его впускают иглами под кожу.

Всё было просто. Снял с гвоздя пальто…
Вдогонку: «Ищешь родину на вырост?» –
успел подумать: «Пусть! А судьи – кто?».
Ушёл ни с чем, и там ничуть не вырос.

Как рассказать о том, чем нЕ жил там? 
Здесь за окном – дымком зелёным  озимь.
В полях на краски дышит Левитан,
губами выколдовывая осень…
и нерестится омут голубой,
где облака ныряют окунями...

так родина становится тобой,
врастая в душу небом и корнями. 

…дышать горчащей лиственной пургой
и окающим гулом колокольным!..
В печи – зола… 
обжечься кочергой…
отдёрнуть руку…–
радостно, что больно! 

Так надо. Возвращаешься седым.
В судьбе не остаётся «белых пятен».
В гортани закипает едкий дым…
а Чацкий прав – он «сладок и приятен».