Старый сказочник из детства в зимнем городе неброском,
он выуживает сказки из февральской синевы…
а душа бежит подростком по наброскам перекрёстков
мимо судеб двухколёсных, легковых и грузовых…

Одиноко и безлюдно (так бывает спозаранку).
А захочешь быть по-свойски с этим городом на «ты» –
постарайся приобщиться – прицепи себя к изнанке
неприкаянной до боли предвесенней маеты.

…а потом… захочешь выше… с трубочистами – на крыше,
где звезда глядит на город, точно пёс сторожевой…
прогоришь пустой надеждой – может, Бог тебя услышит? –
и «фанера» из Парижа просвистит над головой…

Он потом тебе расскажет, что «сначала было слово» –
пусть знакомо и не ново – просто слушай и кивай…
Всё одно – душа – в лохмотья… и настолько февралёво –
хоть напалмом самогона дыры в сердце заливай!

И куда тебя уносят эти вьюжные зигзаги
совершенно безразлично, потому что… как во сне
на ветру сгорает спичкой твой карманный Копенгаген
(так солдатик оловянный растворяется в огне).