Елена Копытова

Август чудит. Блестит чешуя реки. И по асфальту цокают каблуки. Лечат лучи растресканный тротуар. Банк. Магазин. Гостиница. Суши-бар. Клерки в рубашках облачной белизны. Мамы с колясками. Бабушки. Пацаны. Драка до первой крови. Подбитый глаз. "Честное слово, в первый/последний раз!" Дурочка-школьница томно глядит в окно. Хочет, чтоб "всё взаправду, но как в кино". Август томится. Мирно течёт река. Кажется: всё устроено на века. И ничего не кончится никогда. И никогда сюда не придёт беда. Тянется улица. Здания – строго в ряд. Стену испортили – буквы на ней горят, алые, точно цвета другого нет. Белое, красное... Вспомнишь медкабинет. Вспыхнула надпись, точечно обожгла, словно в подушечку пальца вошла игла. Старый рабочий на шаткие козлы влез, держит малярный валик наперевес. Серая краска ляжет всего верней. Смотришь: почти замазано "Нет войне!" Красит неловко, будто не с той руки. Мимо беспечно цокают каблуки...

Знакомый старый двор. Фургон у магазина.
Дрожащие лучи на утренней заре
опутывают ствол надёжной пуповиной,
и жёлтая смола искрится на коре...

Нужно по крупному счёту совсем немного –
был бы попутчик, и век бы вдвоём шагали.
Вьётся тропинка, как будто она дорога –
та, что течёт меж дивными берегами...

1.
В песок уходит время окаянное,
а жизнь земная тоньше волоска.
Солдатиков фигурки оловянные...

Зима дыханье превращает в пар.
Заледенела времени пружина.
Нас всех везёт трамвай, идущий в парк.
Мы все здесь поневоле пассажиры...

1. Заозёрная да заречная...

Время сидит на дороге
китайским болванчиком
и плетёт корзину
из оторванных от солнца лучей...

Не всё, что разбивается, – на счастье.
Не всё привычно рвётся там, где тонко.
Краснеет росчерк счастья на запястье
царапиной, оставленной котёнком...