Она тысячу световых вёсен была так тверда,
Что об неё можно было точить огненный меч.
Она всегда знала, что - вот черта.
А всё, что дальше, - не стоит слезы ребёнка и свеч.

Так, выпустив дым стрелой, прошептал инопланетник И,
Глядя глазом с хвоста на йети и домовика.
Они всю ночь искали смысл сожжения тьмы,
Но сейчас не поручились бы, что это было наверняка.
Домовой, когда волновался, становился похожим на рыбу-кит.
Он хранил свежие мысли в рюкзаке из кожи вечерних минут.
Он сказал: пожалуй, я дам ей крылья. Пускай летит.
А то она села в трамвай, который забыл, что надо выбрать маршрут.
Алмасты плеснул немного спирта в стакан и, молча, кивнул.
Он сразу увидел, как она, подставив лицо заре, встаёт на крыло.
Он улыбнулся и, как когда–то Гай Валерий Катулл,
Взобрался в баркас, и стал похож на весло.

Пришелец И осветил туман зеленью хвостовых глаз.
Я выгреб на середину реки, обретая теченье, теряя берег земли.
Баркас (это был домовой) пробурчал: не знаю, сколько там - впереди у вас.
Может быть, час.
А может, тысяча световых ли.