«Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись
        между вами искусные»
                                            (Первое Послание первоапостола Павла к коринфянам,11:19).

    Над этим приморским украинским городом по воскресеньям и по православным праздникам от храмов плывёт звон колоколов А по ночам в тишине с мусульманской мечети голосит мулла. "Алла-а-а...", - летит к морю.

    В городе было два православных храма, в том числе соборный, перешедших сюда из XIX и первых лет XX века. Потом возвели ещё две небольшие церкви и две часовни.

    А в 4-х километрах от города, в селе одного сельского района, к которому город не относится, православная паства той же самой епархии ютилась в помещении церкви*** барачного типа с колоколенкой на крыше. И вот, вместо того, чтобы по духовным надобностям идти в сверкающие благолепием просторные городские храмы, многие воцерковлённые люди шли и ехали на маршрутках именно в эту церковку***. Они выбирали себе не церковь, не благолепие, а духовного отца, Батюшку, который, находил для каждого прихожанина, независимо от его образования или социального статуса, целительные слова, молитвы или иные средства. Воспитанники воскресной школы, созданной Батюшкой при церкви***, в перерывах между молебнами иногда пели здесь то, что хотя и было канонической молитвой, но не могло нравиться правителям: "На Отчизну нашу, Россию, излей благодать Твою, Боже!". (Ну не было когда-то никакой Украины, нет её и в этой молитве!). И сложилось тут так, что большинство здешних прихожан оказалось из горожан. Кроме того Батюшка окормлял ещё больше десятка сёл в здешней округе. А помимо обязательных  церковных служб, как известно, священники проводят по множеству часов исповедания, бесконечные крещения, венчания, соборования, отпевания и другие требы.

    И тянулась к нему не только сельская и городская паства, но и люди из других областей, как идут за целением души и тела только, может быть, к старцам. За всех молился Батюшка, любил всех, к нему приходящих. Потому, наверное, и знают его, настоятеля сельской церкви*** в чине протоирея,  даже за пределами Украины - в Дивееве, в Белоруссии, в Молдавии...

    Так и служил Батюшка здесь больше десятка лет. И ничто не предвещало перемен...

    Однако случились в храме*** трудами Батюшки большие изменения, о которых у меня речь впереди. А кто-то при этом не дремал!. Ведь при восшествии Патриарха Кирилла вообще никто, кому надо, не дремлет. И перемены случились!

    Однажды как всегда прихожане собрались в воскресенье на обязательную для себя литургию. Но там на амвон вышел никому не знакомый, другоименный священник в золотой ризе, и объявил себя новым настоятелем данного ему этого храма***.

    А родной всем Батюшка в тот день явился пред очи братьев и сестёр без торжественного облачения. Был он в одном скромном сером подряснике. В уголке. Исповедовал рабов Божьих, коих всего у него тысячи, и кручины которых и имена он знал как самого себя. Однако никакой печали своим видом не показывал, всё так же светился улыбкой.

    Матушку из церковной лавки тоже... (тут можно употребить любой глагол: от "освободили" до "выгнали").

    А новоявленный священник, отслужив литургию, в своей импровизированной проповеди попросил прихожан "не сплетничать". Дескать он сам скажет, почему Батюшку сняли с настоятельства и перевели в разряд рядовых церковных служителей, то есть в клирики. (Это, наверное, как с майорской должности перевести на лейтенантскую?). И объяснил. Дескать, Батюшка не строго соблюдал церковные каноны. И пример несоответствия у него был припасён: де причащал ваш исповедник братьев и сестёр после исповеди каждую неделю, а надо раз в месяц.. А вот он, такой-то, теперь будет соблюдать строго абсолютно все каноны, которые нарушать никому из воцерковлённых граждан не позволит!

    +++

    А ещё надо сказать какие люди приставали к Батюшке как к пристани. Одни, со своими безнадёгами, находили место при хозяйстве храма, где были коровы и лошади. От коров получали прок - и доход для нужд храма, и продукт для ежевоскресных трапез для всех прихожан. А на лошадях детишек постоянно катали верхом, помимо других надобностей.
    Другие получили даже право на церковное облачение и прислуживали Батюшке на молебнах. Тоже с разной судьбой. Один так пресытился в Киеве от бесовского скверноприбытчества и стяжания, от избытка золотого тельца, что как русский купец возле ресторана "Яр", выкидывал деньги людям на мостовую; с той лишь разницей, что - не с возка резвой тройки, а из окна иноджипа. Но однажды Господь просветил ему незамутнённую часть головы: дескать, забрось этот бизнес и этот Киев и - куда-нибудь на нормальное житие, хоть в провинцию! Бизнесмен ткнул пальцем в карту - так и оказался в этом селе. Ну, тут ему до Батюшки осталось всего полшага. Как услышал о нём - пришёл в церковь*** Зарубцевал ему Батюшка душевные раны. Создал новоселец семью, усыновил нескольких детей. Снова открыл бизнес. А поскольку он увидел, как Батюшка в багажнике своих разбитых "Жигулей" возит из разных мест по 2-3 кирпича-ракушечника для задуманного строительства настоящего храма, то часть дохода от нового бизнеса вознёс на праведную тропу: в помощь Батюшке, на строительство храма***.

    Нашёл он в бизнесе ещё двух единомышленников. Тоже стали участвовать в Господнем деле: день за днём нужные деньги собирать на дорогую стройку. Как могли, помогали новому делу и другие жертвователи.

    Но никто из них не знал, что самые большие объёмы работ оплачивал никому не известный, кроме Батюшки, предприниматель. И в каждом молебне Батюшка, находясь в алтаре, славил его имя за бескорыстную богоугодную помощь.  

    Проект осуществлял сам Батюшка (он там и прораб, и снабженец!) так искусно, что прихожане почти ничего не замечали. Лишь стояли кое-где возле стен никому не мешающие, время от времени переставляемые с места на место, металлические леса. Не было возле церкви никакого строительного мусора. И внутри ничего не менялось. Просто существующие деревянные стены обкладывались снаружи, и новый проект как бы поглощал старое помещение.

    Так длилось около 4-х лет, а, может, и больше. И вот однажды случилось как бы невероятное. Строители-трудники быстро разобрали внутренние деревянные стены, сняли потолок - и не ахнуть было нельзя, потому что ввысь уходили на колоннах своды белых стен, разрезанных традиционными узкими окнами, и сияла под солнцем сфера центрального купола. Позднее появилось и соответствующее благолепие: полный канонический иконостас, золочёные Царские врата.
    И воссиял храм о пяти верхах! А рядом - ещё и златоглавая часовня.

    Сколько сил ушло у Батюшки и трудников на возведение храма*** - подсчитать невозможно. И стал этот сельский храм*** таким красавцем, к тому же очень вместительным, тёплым по общению, что начал оттягивать к себе из городских храмов всё новых и новых прихожан. Это, конечно, тоже не могло понравиться в городской Благочинии.

    +++

    Есть в моём рассказе, на первый взгляд, несоответствие: между ныне здравствующим - слава Богу! - Батюшкой, теперь служащим клириком, и прошедшим временем, в котором я вёл доселе повествование. Этим литературным приёмом я просто разграничил жизнь храма*** до его РЕЙДЕРСКОГО ЗАХВАТА - а чего увиливать, ведь именно так называется это явление на мирском и капиталистическом языке - и после захвата.
    Но не смогли лишить Батюшку ни сана протоирея, ни права ношения нагрудного креста, хотя и оставили на второстепенных ролях.

    Вот здесь я и перехожу к "после", что можно считать ЭПИЛОГОМ. Хотя, в общем-то, мне осталось сказать лишь несколько слов.

    Во-первых, куда-то пропали из церкви служки,  жертвователи этого храма***. Новый священник, давший клятву блюсти самые строгие каноны, не делит, как положено по строгому правилу, прихожан в храме на мужскую и женскую половины. Не обращает внимания на набедренные повязки, на наколки, на кнопки в носу или на лосины до пупа у молодых прихожанок. Не причащает в первоочередном порядке мужчин. Цены в церковной лавке на свечи сохранились прежние, но вдвое убавились в объеме. Начали торговать в храме какими-то фасованными травами. Послеслужебные трапезы делают тогда, когда большинство прихожан уже расходятся.
    И стали пропускать службы даже самые истовые давнишние прихожане...

    А у нового священника теперь в проповедях рефреном звучит фраза: "Богатые, помогите бедным! Бедные, молитесь о богатых!"

    Батюшка такого не говорил. Он всё чаще - об Иоанне Кронштадтском...

    Возле храма*** всегда собирается от 50 до 80 иномарок очень состоятельных прихожан. После службы в церкви владельцы этих машин выходят вместе со всеми. Они, конечно, видят, как престарелые и неимущие люди отправляются вереницей на остановку маршрутки, чтобы доехать до города, но садятся в свои пустые автосалоны и дают газу до города, соболезнуя в душе, как велит Господь, этим малоимущим "братьям и сёстрам"…

    По дороге в город в супермашине Leblanc Mirabeauо с откидными как крылья дверями идёт разговор:

    - Ну, ты сейчас увидел, какой я храм отгрохал?

    - Так ведь не ты один?

    - Но я бабла больше всех вложил! И ещё кое-куда...

    - Куда?

    - Да так, куда надо.

    - Значит для своего сынка стараешься?

    - А чего! Он кончает через полгода семинарию и получает этот приход.

    - Не шурши! Тут же вот поставили нового настоятеля!

    - А пусть пока послужит. Пока сын не придёт. Это для него я купола ставил!

    2011 г.