Мужичок

Шумит маршрутка, как смывной бачок:
Блатная феня, ругань злобных бабок,
Зашёл на остановке мужичок,
Глаза закрыл и сел, склонившись набок.

Пахал две смены с грыжами в спине,
Чтоб жадный босс подкинул больше нала,
Чтоб всё отдать разъевшейся жене,
И чтобы та опять сказала: «Мало!»

Домой придёт голодный, словно пёс,
Вздохнёт и на диван устало рухнет,
Оставив без внимания вопрос:
«Какого хрена кран течёт на кухне?»

Потом в экран уставиться опять,
И будет верить праведно и слепо,
Что на народ властям не наплевать,
А лужа в лифте – происки Госдепа.

Роддом, детсад, учёба, спорт, войска,
Гулянки, пьянки, свадьба по залёту,
А дальше – бесконечный «день сурка»:
С работы в дом, из дома на работу.

Привить пытался детям он мораль
И нравственность, не думая, что вскоре
Сын будет в школе дуть с друзьями шмаль,
А дочь – стонать в заниженной «приоре».

И лишь к субботе станет веселей
От мысли той, что ждёт его награда –
Как свет в конце тоннеля будних дней
Флакон сорокаградусного яда.

На задний план проблемы отойдут,
Печаль и грусть исчезнут до рассвета,
Но в сердце износившийся сосуд
Отменит продолжение банкета.

С утра начислит местная шпана
На лавке у подъезда по рюмаше:
- Давайте за Иваныча до дна!
- Кто в курсе, как вчера сыграли наши?

А где-то в измерении другом
Раздастся: «Нет! В раю таким не место!»
И снова схема «дом – работа – дом».
Без счастья. Без надежды. Без протеста.