Старик,
Облакам не удавалось вылепить твоё лицо.
Ночью, когда звёзды расплывались,
Ты говорил о смысле угасания людей и звёзд,
О родстве и первородстве,
О том, как шумы и перебои сердца становятся прибоем.
Мимо тебя проносились планеты, кометы,
А ты улыбался и, позвякивая ложечкой,
Помешивал кристаллы звёзд и ломтик луны.
И сейчас ты не хочешь вспоминать,
Как бродил по закоулкам страданий.
Ты не заглянешь в старое зеркало,
И не встретишь взгляд одинокого мальчика.
Теперь некогда спорить с вечностью.
Но кто раскроет пыльные альбомы твоей юности?
Кто услышит медленное шарканье твоего одиночества?
Кому ты объяснишь, что небесный хлеб
Важней и трудней земного,
Что дорога к Храму заняла всю жизнь?
В кострах твоих снов уже не сгорает усталость,
А твои внуки смеются над пространством,
И не верят, что Время временно…
Ночь уходит, унося в ладонях
Последнюю звезду,
Звезду беспокойства о ближних и дальних,
Обо всём нашем неразумном мире.
Блажен – чьё сердце остановится
На слове любви.
Блажен, чьё молчание – любовь…

На третий день в мою форточку влетела бабочка,
На девятый – стриж.
Я выпускал их, распахивая окно…