Проснёмся вместе, как вчера хотели…
Не размыкая век, мы вспомним тело,
по комнате хмельной покой разлит.

Ум тает в сердце, нет ещё печали,
и кажется, что в мировом начале
материя, как Богоматерь, спит.

И ты во сне изнежена, вихраста,
и спят ещё быки багряной страсти,
свет озаряет мятую постель.

Мы посреди щебечущей округи
во сне любовью вложены друг в друга,
лугами дышит свежая пастель.

Восточный ветер наполняет шторы,
и милый гомон детского раздора
валдайским колокольчиком звенит.

Земля до неба вышита крестами,
и мир гудит чужими голосами,
восходит солнце грозное в зенит.

Звереют полчища воздушной рати,
и бьётся шмель в жару за мёртвых братьев,
в испуге ангелы, и до беды

смятением нам отворяет веки
несвязный говор пьющего калеки,
прямая речь истерзанной воды.

Пусть рыба бьёт в сетях и зреют соты, –
нам не умножить поздние щедроты
в неверии, и как в последний год,

мир – на краю немыслимого крена...
Но огненной небесной Ипокреной
в великой тишине фаворский свет поёт.