Май

Какой сегодня ветер во дворе!
Кто обвинит в нем май – не ошибется.
Глядите-ка, полуденное солнце
горит на нем, как шапка на воре.

Развешивает женщина белье.
А ветер ее ситцем облепляет,
как пестрою пыльцою, и влюбляет
ленивых доминошников в нее.

Им выпить бы – да нету ни рубля...
Глядят на чистоту ее полотен,
мечтающих в замедленном полете
стать парусом иль гюйсом корабля.

Тоска в мужских неласковых глазах.
В карманах тает на закуску сало.
А в жизнях их не будет Кюрасао,
не ждут их на ванильных островах.

А будет жизнь им кадыки тереть,
тяни ее - для  пирамиды глыбу.
И «пусто-пусто», стало быть, и рыба!
И хоть бы рубль...
Невмоготу ж терпеть!..

И к небу поднимается рука,
святая от усталости и пота.
И вешает на след от самолета
большие кучевые облака.

1984/2003


Плачущее дерево

Скручено пропеллером,
мертвое давно,
плачущее дерево
есть в лесу одно.
Неспокойно, ветрено,
пасмурно, темно...
Плачет, плачет дерево –
трется волокно.
Иль живая душенька
в темноте его
ноет, хоть порушено
жизни вещество?
Не взметнуться в ветки ей-
не течет смола,
и живет с объедками
мертвого ствола..
Ей бы в небо вешнее
вырваться, а там
плавать-путешествовать
по семи ветрам.
Плачет о себе самой,
и о всех иных,
обуянных бесами,
о полуживых.
Плачущее дерево,
надо мной не плачь.
Хоть в судьбе немерено
всяких неудач,
но пока карабкаюсь,
ножками сучу.
Жив еще и радуюсь
каждому лучу.
Плачущее дерево,
я тебя спилю.
а потом, наверное,
я тебя спалю.
Воспарит душа твоя
над печной трубой...
Вот и не услышу я
плач твой над собой.

2003


Любимая, какая ночь сегодня...
                                 
                                          Зое

Любимая, какая ночь сегодня...
Ты спи, твой сон покараулю я.
Спи, лучшее создание Господне,
единственная женщина моя.

Сегодня ночь, как будто перед сглазом.
Так тихо, так безлунно-высоко.
Бьют родники расплавленным алмазом,
и в Млечный путь втекает молоко.

Не воет зверь, не вскрикивает птица,
я запретил им выть или кричать.
Пусть сладко спит моя императрица,
и потому, пожалуйста,-
молчать...

Я знаю, что меня ты не разлюбишь,
но зная это, все равно боюсь.
И хоть аминем беса не отбудешь,
но я, на всякий случай, помолюсь.

Пусть ангелы витают у подушки,
пусть шепчут, помогая мне в мольбе...
Я горло завязал своей кукушке,
чтоб не гадала больше, чем тебе...

Нет шума человечьих поселений.
Молчат потоки, ветры и моря...
И спит в большой умолкнувшей Вселенной
единственная женщина моя.


Суета бесполезная...

Суета бесполезная
стала дальнею, давнею.
И живу возле леса я
в доме с белыми ставнями.

Захожу выпить водочки
то к Ивану, то к Осипу.
И катаюсь на лодочке
по осеннему озеру.

Ярок свет лучевых полос
в зарастающих вырубках.
Будто долго мне плакалось –
да все черное выплакал.

Тишина здесь поселена
неземная, нездешняя...
Ой, вы клены осенние,
звездолеты сгоревшие.

Ой, вы ветры октябрьские!
Ой, вы редкие просини...
И душа моя рабская
тихо к Господу просится...


 Первый снег

Первый снег...
Иду, гуляю,
улыбаюся умнО.
Будто я сегодня знаю,
что и знать-то не дано.
Посижу на стадионе,
где футбольная игра...
Не паснут в мое сегодня
из мальчишьего вчера.
Поплутаю в старом парке,
там еще чадит листва
с горьким привкусом заварки
чая, чуда, колдовства.
Согрешу против минздрава
на скамейке закурю.
Синеватый дым отравы
поплывет по ноябрю.
И к мечтаньям расположен,
неожиданно сочту,
будто жизнь начаться может
начисто.
Начистоту.

1985/2003

_______________________________


Это - страница памяти поэта
ВЛАДИМИРА ОТТОВИЧА ТАБЛЕРА
1957.02.02 - 2010.05.22