Виолетта Федотова

- Зачем Вам так много книг?
- Читаю.
- Все-все?...

Усталый ангел, сложивший крылья,
Бредет по полю в закате дня....

Ах, как сладко поется, какая любимая с детства мелодия, простая и милая...
«Некому берёзу заломати…»

       Некому? – Ну и слава богу! Значит, люди хорошие живут под березками!
       Ан-нет! Не тут-то было!
       - «Я пойду березу заломаю…» -  Нашелся-таки один!
       Подумал, наверное:
       - Некому? – А так хочется! Ну, просто руки чешутся от безделья
       И заломал кудрявую по самый корешок!

       Вот-вот, - под самый корешок! Так ей и надо! И ёлочку – туда же – «под самый корешок». Помните песенку новогоднюю, которую мы так любили петь под этой самой несчастной ёлочкой. И хоть бы кто дрогнул! – а песенка-то, если прислушаться к словам - печальная.
Сколько елочек нарубили исстари да до наших дней! Слава богу, пластик – наше спасение.
       А мои знакомые ёлку новогоднюю во дворе на даче посадили и вырастили. Вот так бы посадить новогоднюю красавицу навеки в специальных местах – хоть в парке, хоть во дворе…

        Казалось бы, продолжение истории с березкой могло бы нас утешить: гудочек-то  захотел мужичок смастерить для дитяти родного. Это святое! В те времена, когда жил означенный мужичок пластика не было и в помине. Но глина-то была! Так ведь нет! – березу заломать захотелось. Раззудись плечо, размахнись рука!....

  Отпуск, отпуск… Что с ним делать? Каждый год морока. Работа - любимая. Зоолог я, в заповеднике живу и работаю. И век из лесу не вылезала  бы. Вот и Маринка – старший лесничий  и Зейра - наш ботаник – тоже из лесу не выгонишь. Директор ругается, увольнением грозит, а сам… такой же. Пару лет удалось отсидеться – в лес сбежала – кто меня там найдет! А нынче уж по всему видно – не отвертеться.
    Уехала. В Ленинград. И что?..
    Надеть на себя нечего – в шкафу только брюки, да и те походно-полевого типа, куртка – парка меховая – куда в ней пойдешь? Да и жарко тут как-то…Весна уже тут.
      В общем – беда. Впрочем, беда чисто женская. А что? – Покажите мне ту женщину, у которой есть что надеть. Любая из нас время от времени причитает: Одеть нечего!
      И пустилась я во все тяжкие: пошла по магазинам. Постепенно я  незаметно втянулась в это занятие. Где-то в глубине души во мне начала просыпаться настоящая женщина. Существо, надо сказать, трусливое и закомплексованное: каждая новая вещь, хотя и нравилась, но, как правило,  вызывала сомнения,  и дело кончалось ничем. Не могу сказать, что это меня расстраивало. Нет. Процесс явно доставлял мне удовольствие.
      Время шло. Вещизм процветал.
      Наконец, настал день, когда я, принарядившись, пошла «в люди»....

Одиннадцать вечера. Включаю компьютер. Монитор молчит. Не  светится.  Еще раз. И еще раз. Всё! Приехали! Беру записную книжку. Вот он телефон: мой компьютерщик Сережа. Звоню.      

        …Внешний осмотр монитора ничего не показал.
             -  Дайте мне стамеску.
             – Стамеску? Ты не ошибся?
             – Стамеску…
         Ищу стамеску, ворчу про себя: ничего себе? – стамеску…для монитора!Даю инструмент и отхожу подальше – смотреть на операцию вскрытия экрана невозможно. Через пару минут Сергей сообщает окончательный диагноз: конденсаторы вздулись, но не это главное. Короче:  придется купить новый монитор.
         Я запаниковала. Работы море, времени как всегда не хватает, а тут…жди теперь, когда Сережа будет посвободнее. У него тоже дела, семья…
         Пока я бегала из угла в угол, думала о своем стихийном бедствии и вслух причитала, Сережа принял решение. Он нашел свой мобильник. Какое-то время в нем ковырялся, и, наконец,  объявил:  вот, нашел!
           - Поехали!
           - Куда?
           - Как куда? – За монитором.
           - А на время ты смотрел?
           - Смотрел.
           - Тогда поехали!

         Оказалось, что в городе целых три компьютерных магазина, работающих круглые сутки....

 «Все на по-мой-ку, - бормочет моя дочь, заглянув в один из моих драгоценных контейнеров, – Вот зачем тебе яичная скорлупа?»
         - Ну, во-первых, это не просто скорлупа, а крашеная, а во-вторых, я из нее делаю картины. Мозаичные… - отбиваюсь я от нее, как от назойливой мухи.
         - А это что? – пристает она.
         - Это – камни. Я их в цветник помещу.  Для декора.
         - И когда это будет?..- продолжает допрос дочь.
         - Когда надо! – злобно отвечаю я.

          Как говорила одна моя подруга: "Ты - большая австралийская сорная кура!" (Есть такие! Гнезда строят из всякого хлама и мусора). И что?! Подруга  моя  все художества свои колажные из моего "добра" и собирала!
          А то "Кура, кура..."! Зато всем нужна!.. А лишнего в природе  не бывает!
          Честно говоря, барахла (или все же добра?) всякого у меня хватает. Но и творческие планы у меня большие. Я может быть  сто лет жить собралась – это чтобы все успеть! У нас, между прочим, девиз семейный есть: «Необъятное объять можно и даже нужно!»… Стараюсь!..
          Но!..Боже мой! Опять же - какая знакомая песня «Все на помойку!».А как приспичит кому, - так ко мне бегут, паразиты: «У тебя есть веревочка подлиннее?.. У тебя есть?..» И так далее и далее, и далее…
 ...

Ура! Ура! Ура! Мы едем на дачу. Ну и что ж , что не на свою.
       ДА-ЧА – звучит для нас по особенному. Дача у родственников – это же почти что твоя. Ведь правда?!
       Ну вот. Приехали, значит.
       Ворота открыли, машина ну прямо-таки торжественно как-то вкатилась во двор. Вторая – следом за ней. И посыпались из машины наши дети: Федечка, Лизонька, Сонечка, Полинка.
       Наша тетя Надя срочно пересчитала всех по головам, - ах, а где же собака?! Да! Где собака?! Дети бросились искать.
      - Вот она тут, - через пару минут закричали они – такса уже на веранде, в дом ломится.
       Только вещи все выгрузили, а Катя – младшая хозяйка дачи  и говорит:
       - А у нас тут новость! Одна маленькая птичка свила в нашем туалете гнездышко! И даже яички отложила.
       Что было дальше – угадайте!
       Ну конечно, всем срочно понадобилось в туалет! И выстроилась очередь.

       Вот и правда. Малюсенькое гнездышко расположилось в аккурат на уровне груди невысокого человека. Гнездышко на кучке прелых листьев пристроилось за наличником справа у двери.
       А птичка вспорхнула с гнезда как только первый из нас открыл дверь туалета.       Вылетела, села на веточку ближнего дерева и заметалась, тревожно попискивая ции-ции-ции.
 ...

Уйти бы за пределы граней,
Покинуть бы мир привычек,
Весною бы утром ранним
Буквально бы, без кавычек,
Смешать все в большую кучу
И влезть на нее как на кручу,
Вокруг оглядеться победно
И вдруг осознать, как бедно,
Убого и скучно стало…
И все разобрать устало,
Все сделать опять как было…

И снова станет постыло.

И сразу понять: Пусть будет
Все так, как задумано Богом.
Уйти бы за грань привычек,
Оставив их за порогом…

Еще не родился Рассветный Луч,
А мы уже должны предвидеть,
Как будет розоветь Куст Синих Роз
В Лучах Заката.
Еще не сделав шаг по Выбранной Тропе
В Рассветной Мгле,
Уже должны предвидеть мы
Последний шаг по той тропе
В Лучах Заката.
Всему Предвиденье предшествовать должно,
И, просыпаясь на рассвете,
В его лучах должны мы видеть Луч Заката,
Что освещает
Куст Синих Роз в Рассветной Мгле
На Выбранной Тропе.

Боготворю друзей
Желанных, незабытых,
Кто рядом был со мною,
Кто будет и кто есть.
Кто летом и зимою,
Кто осенью, весною
Хоть изредка, иль часто
Подает мне весть.

Боготворю друзей,
Кто на призыв примчится,
Кто адрес не забыл
И помнит про меня.
Душа моя открыта
Друзьям моим навстречу
И двери нараспашку
Им открываю я.

Боготворю друзей...

Вот легкое облачко в небе плывет,
То вдруг на землю дождем упадет,
То вдруг зацепится за вершину
Горы высочайшей
И снегом в долину
просыплется вдруг на зеленые листья,
Помедлит немного и испарится
Лишь для того, чтобы в небо забраться,
С ветром играть и за радугой мчаться.
А потом, наигравшись, станет серьезным,
Молча насупится тучею грозной.
Скажет, тревожно притихнув, народ:
«Смотрите, гроза в долину идет…»,
А кто-то воскликнет:
«Пусть поскорей ливень прольется на зелень полей!
Как хорошо! Пусть  дождик польет,
Скоро в долине все зацветет!»

Туча свой дождь по горстям раздала
И облаком в небо опять уплыла.

…Вот легкое облачко в небе плывет…
Наверное где-то дождем упадет…

Три дня в Израиле
Виолетта Федотова
   
День первый.  «Чтоб я так жил!»

     И вот, наконец, под крылом самолета синие просторы Средиземного моря. Мы с дочерью ни на минуту не отрываемся от иллюминатора: хочется все запомнить. Так хочется, что я совсем забыла про свой диктофон, которым в последние годы пользуюсь вместо дневника во время дальних путешествий. Внизу, далеко под нами, величественно плывут белоснежные пассажирские лайнеры, медленно и деловито движутся длиннющие сухогрузы, спешат куда-то малюсенькие пароходики. Через некоторое время синева моря светлеет, и изумрудно-зеленоватые воды подсказывают нам, что скоро – земля. А, значит, Израиль.
     Едва шасси самолета мягко коснулось посадочной полосы, как раздались аплодисменты. Мне всегда доставляет удовольствие эта немного наивная традиция. Моя дочь, схватив меня за рукав, громким шепотом кричит: «Мать! Мы прилетели!! Мы в Израиле! Ты понимаешь? Мы – в Израиле!». «Тихо ты, рукав оторвешь», - радостно отзываюсь я, имея в виду - «Неужели это правда?!! Ура! Ура! Ура!».
     Самолет остановился. Защелкали привязные ремни. Русскоязычный народ начал активно пробираться к выходу, по привычке сея суматоху и нарушая всяческий порядок. Подали трап, и дверь распахнулась. Тут-то мы и присмирели! Снаружи на...

Три дня в Израиле
Виолетта Федотова
   
День первый.  «Чтоб я так жил!»

     И вот, наконец, под крылом самолета синие просторы Средиземного моря. Мы с дочерью ни на минуту не отрываемся от иллюминатора: хочется все запомнить. Так хочется, что я совсем забыла про свой диктофон, которым в последние годы пользуюсь вместо дневника во время дальних путешествий. Внизу, далеко под нами, величественно плывут белоснежные пассажирские лайнеры, медленно и деловито движутся длиннющие сухогрузы, спешат куда-то малюсенькие пароходики. Через некоторое время синева моря светлеет, и изумрудно-зеленоватые воды подсказывают нам, что скоро – земля. А, значит, Израиль.
     Едва шасси самолета мягко коснулось посадочной полосы, как раздались аплодисменты. Мне всегда доставляет удовольствие эта немного наивная традиция. Моя дочь, схватив меня за рукав, громким шепотом кричит: «Мать! Мы прилетели!! Мы в Израиле! Ты понимаешь? Мы – в Израиле!». «Тихо ты, рукав оторвешь», - радостно отзываюсь я, имея в виду - «Неужели это правда?!! Ура! Ура! Ура!».
     Самолет остановился. Защелкали привязные ремни. Русскоязычный народ начал активно пробираться к выходу, по привычке сея суматоху и нарушая всяческий порядок. Подали трап, и дверь распахнулась. Тут-то мы и присмирели! Снаружи на...

Голландские зарисовки Из путевых заметок автора
Виолетта Федотова
Аэропорт.

       Итак, я еду в Голландию. Билеты, виза – в кармане. Самолет ждет на взлетной полосе.
Взлетели.
      Вот знаменитый Амстердамский аэропорт. Несколько этажей-уровней. Целый город! Как тут не раскрыть рот от изумления…

      Конечно же, несколько человек с рейса, и я туда же, немедленно потерялись. Эх, русские тетки!.. Из самолета вывалились и так растерялись, что срочно всем потребовалось в 00-Ж. А где его тут найдешь?
      Английский у всех в зачаточном состоянии, в лучшем случае на людоедском уровне. Но побежали. Куда глаза глядят. А глаза глядели в спину таких же торопливых русских мужиков с того же рейса, которые, судя по всему, уже знали, где замаскировалось это замечательное заведение. Бежим, не чуя ног, одержимые одной идеей! Про чемоданы забыто – не до того. И тут, о, ужас, вдруг стало как-то темновато – это толпа  негров-путешественников поглотила наших мужиков. Сознание помутилось. Мы встали как вкопанные, а опомнившись, тут же завертелись на месте, ища помощи и изо всех сил вытягивая шеи, чтобы узреть в этой черной толпе русые чубы соотечественников.
      Наконец, кто-то из теток издал радостный вопль, заметив одного из наших товарищей, который солидно...

Встретились на заре своего существования Религия и Наука.
Религия уверенно:  «Бог в нас»
Наука с сомнением: «Это еще надо посмотреть!...»

Спустя столетия -
Религия утвердительно: «Бог в нас»
Наука  задумчиво: «Это еще как посмотреть!..»

Спустя  столетие -
Религия почти  утвердительно: «Бог в нас»
Наука заносчиво и уверенно: «Естественно!»


Спустя столетие -
Религия с  надеждой: «Бог в нас...кажется»
Наука  решительно: «Проверим!»

Спустя  столетие -
Религия с сомнением: «Бог в нас, но  рядом кто-то»
Наука утвердительно: «Это я».

В далеком будущем -
Религия: «Бог в нас.»
Наука: «И в нас тоже».

Религия радостно:"Ну, вот же, я говорила!.."
Наука: "Ну  кто бы спорил!.."

- Ну, что тут у тебя? – спросила Светка, едва ввалившись в прихожую. – Почему такая морда кислая? Зареванная что ли?..  Сказано  это  было  весело и даже с подъемом. Светка всегда отличалась  неиссякаемым оптимизмом и чувством юмора.
- Ну, так что? – снова спросила она, стягивая с себя сапоги.
- Да вот, - промямлила Алина, - диван…
- Что диван? Просидели до дыр что ли?
- Да нет, но щенок!..
-Что щенок? – перебила ее Светка.- Диван сгрыз? Целиком?!
- Да нет, - снова промямлила Алина. – Ты не спрашивай, иди и сама посмотри.
- Ты хотя бы сначала тапки дай, - попросила Светка.
-Тапки? – Голос Алины предательски задрожал – Тапки тебе подай! Нет у меня больше тапок!  Поняла?..
- Что и с тапками у тебя проблема? Помнится, такие белые были… Я тебе куплю белые тапочки, не расстраивайся!.. Пока пройду в носках с твоего позволения…
- Ты все шутишь, а мне не до шуток. – пробурчала Алина.
Отодвинув ее рукой, словно какой-нибудь предмет, Светка решительно ринулась в комнату.
Диван как ни в чем не бывало стоял на месте.
- И что у нас тут с диваном? – снова осведомилась Светка.
- Ты что не видишь? - обиженно спросила Алина из-за Светкиной спины.- Там, справа внизу.
Светка наклонилась, близоруко прищурилась и только тут увидела, что край...