"Леголас с трёх раз не попал в унитаз!" —
и пишет длинную рецу
Невзоров в отеле "Гельвеция",
падкий по-прежнему на "Атас!"
Умище невзоровский изощрён,
ему незнакома немощь;
эпиграф "Имя нам - легион!"
вполне принимает Глебыч.
А помнишь, программу "600 секунд",
змеистой улыбки промельк,
когда обрекал короля на суд
какой-нибудь местный Кромвель?
Все наши владетельные права
тонули в кровавой каше,
в ней Карла пришитая голова
молилась за души наши.
А Глебыч как демон — парил, высок,
поближе к плите, к костру ли,
где брызгал дурманно-маковый сок
от самого дна кастрюли.

"Акела вновь промахнулся! Стыд!" —
топорщится пост Шерхана,
и Глебыч вновь неустанно
сидя в "Гельвеции", речь строчит.
Марат, Дантон, или Робеспьер,
а может, и трёхголово,
из самых вальяжных пошлых манер
рождает меткое слово.
У края стола, по дороге в ад,
предшественником маститым
Вольтер улыбнётся, набольший брат,
замученный простатитом.
Сегодняшний день — ещё не финал.
Банкуют фишки на красном.
Ликует расхристанный инфернал,
а всё-таки понапрасну
умно поливает мочою рай
подложное благородство
шакала Табаки. Невзоров, знай:
Акела не промахнётся!