Тех, кто стремился к свету,
кого тяготила судьба
твари, амебы, раба,
кто жаждал скользить по нагретой солнцем воде,
любить ли, владеть, раздавать хлеба,
творить, попирая смерть,
а может взлететь незримым над пламенем Рима,
смеясь,
как будто он Марс,
или червь, но с именем Марса -

их славила серая масса...

Но смыло небесную твердь дождями, словами, слезами
в античный поток Геллеспонта;
И образы, став образами, осели на стены.

А тех, разрывающих вены
в паденьи без крыл с высоты,
их всех перекладина горизонта
на миг превращала в кресты, уводя в прошедшее время,
известное тем,
что запанибрата со всеми,
и точно "на ты" с покрытым уже расстояньем,

где, в точке земного касанья,
героев средь пошлой толпы
встречал в черной траурной тоге
паромщик Харон, говоря:
- Под ликами идолов разных
вы часто
искали в бессмертье дорогу,
забыв про исход бытия и неотвратимость порога,
где - триединством Бога -
Стикс, переправа и я.