В прохладе старинного храма —
туманные звоны кадил.
Ходящим не криво, не прямо —
что в храме поделать, поди?
Смотреть на потёртые фрески,
на копоть у ржавой стены,
гасить грациозные всплески,
что желчной душой рождены:
"А батюшка, видно, не местный,
наездом бывает, поди!"
"А служба подолее мессы,
ещё с полчаса впереди!"
"А дьякон, похоже, замучен
подагрой: шагает едва!"
"А певчий - что Bésame mucho
поёт, разбитной голова!"
И так рассуждая азартно,
кто нежен в словах, кто жесток,
стоим мы спиною на запад,
а сонным лицом на восток.
Стоим с беспокойным прищуром
до тех очистительных дней,
когда охладелым и хмурым
не надобен здешний елей,
ни дум со словами витыми,
ни тем для суда под рукой,
а только призыв: "Со святыми
раба Твоего упокой!"