Тихий голос моей любви так и не был тобой услышан.
На ладони твои легли лепестки облетевших вишен.
Белой замятью те слова, что цвели, да на землю пали -
ненаписанная глава молчаливой моей печали:
залит солнцем вишнёвый сад – узловатых стволов узоры,
где бликующий долгий взгляд и застольные разговоры
под деревьями - о стихах, о растущих цветах и детях,
где моё счастливое «а-ах!» и твоё «больше-всех-на-свете»;
впереглядку - душистый чай, вперемешку - поток признаний
с поцелуями невзначай на смешливом хромом диване;
где сбывается тайный сон - задохнуться в тугих объятьях,
где прерывистый тихий стон объявляет «нон грата» платью.
...Мелких пуговок стройный ряд устоит под твоим напором,
но трофеем в сраженье скором упадёт мой дневной наряд.
...Где в упругом согласье тел приоткроется суть сиамства,
где шмелёвому постоянству - лип дурманящий беспредел;
...где заливистый смех воды в час полива над садом грянет -
где ещё не боюсь беды, что не в этой главе настанет.