Я работаю дефибриллятором
В частной клинике по контракту.
Не работа – мечта! Гибкий график. Оклад плюс премия.
Отгулы по первой просьбе. Соцгарантии... А де-факто –
Каждый день: – Действуй, Фиби! У нас слишком мало времени!

Экзотический скил – как холодной воды ушат,
Уходящих за грань возвращаю к земным дорогам.
Тот, кого поцелую, – снова начнёт дышать.
Тот, кого полюблю, – выпишется здоровым

И уйдёт за порог. Постель не со мной стелить.
Чем могла – помогла, ну а дальше, пожалуй, сам уж...
Я не больше, чем скальпель, катетер и костыли:
Нас никто не зовёт в кино, а тем паче замуж!

И не знаю сама: а если б позвал – пошла бы?
Или всё-таки выбрала твой сохранить престиж...
Я когда-то видела тебя слабым.
Ты не сможешь забыть. И никогда не простишь.

Я работаю человеком-амфибией.
Русалкой в предсмертном море.
Я хватаю тонущих и выношу на скалы.
Ах, Фиби, милая Фиби!..
Того ли она искала,
Оглушённая колокольным memento mori?
И вода холодна, ибо давно не май – но
Не выйти, не отогреться – им несть числа.
Они вдыхают шумно и убегают. И это нормально:
Как ни любит она – кто в здравом уме захочет
Проводить свои ночи,
Гадая, скольких она спасла?

Я работаю местной дурочкой,
Клинической идиоткой.
В каждой капле цинизма – мой персональный погост.
Их единственный шанс – если я буду глупой и кроткой.
Я шатаясь вхожу в палату с улыбкой храброй –
Я тебя не отдам, мой любимый, мой незнакомый гость!..

Баба Маша глядит на меня, отставляет швабру.
Идёт за водкой: – Залпом, грамм пятьдесят, не меньше!

...Я рыдаю на тощем плече, я твержу, что уйду в барменши.
Что не выдержу больше в этой могильной зыби...
А на поясе дёрнется пейджер: – Ну где ты, Фиби?
Слишком дороги, Фиби, твои простои...

...И опять – к изнуряющей, дикой, солёной от слёз любви...

Живи, твою мать, живи!
Оно того стоит.