Ветра и света хватило всем,
счастья и горя – попеременно…
Смертно мотая узлы из вен,
жизнь по живому бьёт – внутривенно.

Переполняется до черты,
где даже смех застревает комом,
и не поймёшь – то ли умер ты,
то ли и прежде – сплошная кома.

Только уверен, что это – край,
и на руке не осталось линий,
кроме черты, за которой грань -
жизнь на покинутой половине.

И у тебя есть один резон
жизни застывшей пробить давленье -
нарисовав на краю резцом
пару имён
                   и стихотворений.