ты же памятник, братец; снисходительность – саван живых.
не смотри человечьи,  не имея души под камзолом.
тот, кто увековечен,
                       в Тегеране от ран ножевых
умирал, болью корчась,  отражаясь в восточных вазонах.
не из сада прохлада; не персидская летняя марь.
вдохновенья Грабарь  нанял осень позировать в сером.
но она землемером отвела пьедесталу,  как в старь,
на полобжи земли, размежеванной тихоньким сквером.
ты же медная глыба; не здороваюсь,  
и не делюсь,  всем, что за день случилось .
кем начищена? -  бронзова обувь...
прикасаясь руками, испытав человечую  грусть ,
представляю толпу, подошедшую к мирному гробу...
ты же памятник, братец, и  замедленным  жестом не взять
свиток с гербовым знаком; предписание ехать обратно.
но, как будто жить будешь, и, как будто счастливая мать
ждет уже в Хмелите,  на Смоленщине, в доме парадном ...
оставайся в пенатах: март дождется  вернувшихся птиц.
каждой девке дворовой - возвращение  к радости вящей...
тихо, сытно, здорово... радикально настроенных лиц
и представить нельзя...даже солнце быть может палящим.
возвышаясь, тревожишь,  и решаешь уже за меня.
даты жизни и смерти отправляют к события дальним.
щас бы в Персию тоже! в край духанщиков, рикш и менял.
с тем, кто увековечен
                            поменяться на время местами...
так достали...


© Copyright: Елена Талленика, 2017
Свидетельство о публикации №117040908780