Я не всё понимал:
        я был крошечно мал.
Меня взгляд материнский
        в себя принимал.

Я, счастливый, плескался
        в нём плавал, нырял…
Мне казалось, что мир
        только знал, что играл…

Годы мчались, бежали,
        летели стремглав…
И однажды я понял,
        что правый – не прав.

И вокруг солнца меньше,
        чем ливней и гроз,
Меньше в мире улыбок,
        чем стонов и слёз.

Радуг под ноги – реже –
        шальные цветы,
Чаще ужас и холод
        сплошной мерзлоты.

И во встречных глазах –
        не тепло и любовь,
А бездушье и сталь.
        И проклятье. И кровь.

А ещё – и гордыня,
        и дикая власть,
И желанье из грязи
        в святые попасть…

Как же трудно пройти
        через лесть, через медь,
Человеком на этой
        земле уцелеть!

Мне б вернуться в ту
       детства далёкую даль,
Где сладка даже боль,
       где с истомой печаль,

Где бездушные звуки
       не льются в слова,
Лишь вокруг – материнских
       очей синева…

Мне б вернуться с виною:
       прости и поверь…
Да закрыта в страну
       ту далёкую дверь.