Горький – крепкий.
Сталью легированной
В чашке – уж стынет. Едко
Смотрю. Говорю ему: «Жени
Что ли ты горше? Китайский…»
Молод – потому и глуп мудростью я.
Сколько за никчёмных семнадцать
С хвостищем пережил? Сколько я?

Сломан ли, выпит? – всего-то…
В жизни есть трагедии хлестче
Взятых всех вместе кнутов у
Надсмотрщиков Колизеев тыщей!..

Я же – со своим свинцом в любови
Жалок, смешон даже чаю!..
Я же – всего-то душою
Захлопнулся, Советский Союз, не отвечаю
Больше искренностью и отзывчивостью!..
Раньше вот – наотвечался.
Велика ли трагедия! – не верю людям! –
Зычно
Захлопнулась на сердце мозга печать!.. Всё!..

Так бы и жил. И дальше.
Рыжий ветер не тревожил бы голову…
Фальшь! Фальшь! Фальшь!
День был солнечный сегодня, солнечный!

Вечер трезво рассудил и уверенно
Солнце спрятал в карман Земли веснеющей.
Ну а я? – пока краски дня мерили
Радость и Жизнь красоты пьянеющей, –
Я же горькостью, словно бы в мёд всего мира
Добавили б дёгтя кило по сто,
Отравлял своей киснущей миной
Общественный весёлости строй!..

И вот вечер. Мне чай, мной налитый,
Перуном строгим говорит: «Ты преступник!»

… А и правда: я ж забыл почти литые
Страдания свои уже!
Супер!..

И любви нет, и жизни радости.
Только чай глазом кружки косится.
Пью его. Крепкий, но, кажется,
Я не слабже – пью, и даже горечь не колется…

(21.04.2014)