ФИЗИКА С ЛИРИКОЙ
или кратчайшая история Вселенной, рассказанная фотончиком

Пространства не было и не было времени,
И тьму над бездной ничем не измерили,
А была лишь одна неприметная точка,
И в ней родился непоседа фотончик.

Фотончик и в точке бы мог уместиться,
Но следом родились другие частицы,
И принялись массы такой набираться,
Делиться, слипаться, взрываться, толкаться,

Что стало фотончику тесно ужасно.
На месте сидеть было дальше опасно,
И он полетел по прямой без оглядки,
Спасаясь от этой немыслимой давки.

Полетом своим расширяя пространство,
Теорий Энштейна не зная коварства,
Со скоростью света в пугающей темени
Понесся Фотончик, не знающий времени.

Мчался, но, словно впечатан в гранит,
Не чувствовал он, что куда-то летит,
- Холод и мрак впереди как стена
И сзади не светит звезда ни одна,

Поскольку лучи и частиц мириады
Угнаться за ним не могли. Миллиарды
Парсек, по которым пронесся стрелой,
Ему показались секундой одной.
              -

Но тут тяготения грозная сила
У края Вселенной его осадила,
И он изменил направление,
чтобы лететь обратно...
(Наверно, в другом измерении,
хоть как это - нам непонятно)
              -
 
Он глянул на путь свой под новым углом
И космос обрел глубину и объем.
Великая черная бездна на миг
Раскрылась. И сполох возник

В той точке пространства безумно далекой,
Где он только что родился ненароком.
И в то же щемящее душу мгновенье
Фотона полет обратился в паденье.

Пространство, сжимаясь, к нему устремилось,
Но видел он все, что с Вселенной творилось:
Фотончик за миг быстротечный паденья
Галактик спиральных увидел рожденье,

Кружение звездных скоплений, планет,
И жизни разумной внезапный расцвет,
И войны, и мор на бессчетных мирах,
Возникших из праха, и стершихся в прах;

Все прошлое наше и наше грядущее,
За толщей веков нас во времени ждущее,
Цивилизаций смешенье и гибель
В единой картине фотончик увидел.

И в пасть сингулярную черной дыры,
Где нашей Вселенной сгорали миры
и прошлых вселенных корчились тени,
Ворвался фотончик, не знающий времени,

И там пропал... а, может, родился.
А вдруг этот мир ему только приснился?
А, может быть, весь этот дальний полет
Фотончик проделал наоборот?


МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ВЕК - КРУГИ ВОРОНА

Высоко над планетой,
в свете звездных софит,
Металлический спутник
неустанно кружит,
А под ним, в фиолете
стратосферной реки
Металлический ворон
нарезает круги.

Ниже, ветром пустыни
вознесённый в зенит,
Как распятье, стервятник
недвижимо парит -
Чуя в воздухе знобком
реактивную дрожь,
Смотрит зорко, где грянет
  металлический дождь.

Видит оком орлиным,
       как внизу, по холмам,
Из руин тащат люди
     металлический хлам,
Оставляя края,
     где мечте не взлететь,
Ту страну, где из прав
   - только право на смерть.


МАГЕЛЛАНОВЫ ОБЛАКА

Выше крыш, где живут грачи,
Выше звездного чердака,
Сквозь туманы плывут в ночи
Магеллановы облака.

Если ноша, что полная сеть,
Тяжела и на сердце тоска,
Невидимкой могу взлететь
К Магеллановым облакам.

И, как рвется к солнцу душа
Проколовшего почву ростка,
Унестись, только светом дыша,
В Магеллановы облака.

А потом, по дороге назад,
У созвездья, положим, Весы,
Отряхнуть с себя звездопад -
Самоцветы межзвездной росы.

Я могу... Но здесь остаюсь,
Неподъемную ношу кляня,
Потому что, когда я вернусь -
Не уверен, что будет Земля.


ЛАБИРИНТ ДЛЯ ЭЛДЖЕРНОНА*

Нигде так не чувствуется недосягаемость неба,
 как на вершине.
Ты добрался сюда, Элджернон.
Но здесь невозможно остаться,
 и почти невозможно вдохнуть.
Вершина судьбы, вершина  мудрости, вершина славы -
Это просто высшая точка, до которой допрыгнул теннисный мячик
 на одно крошечное мгновение.
Стоит ли чувствовать себя победителем?
Что тут становится яснее ясного -
 отсюда все пути, какой ни выбирай, ведут вниз.
Только теперь ты понял, сколько мужества потребуется,
 чтобы спускаться, каждый день проигрывая себе вчерашнему,
 стараясь не рухнуть в изнеможении.
Беги вниз Элджернон, ковыляй из последних сил.
Это всё тот же лабиринт, который был вчера,
 но тебе снова и снова нужно его пройти,
 только в другую сторону...
Потому что идущие вверх, навстречу,
 смотрят на тебя с нескрываемым почтением.
Они уверены - ты проложил им дорогу в небо.

*) имеется в виду рассказ, и позже роман, «Цветы для Элджернона» Дэниэля Киза


ЯЩЕРКА

Глаза слипаются. Тихий вечер,
В небе множатся звезды.
Мир неподвижен, и даже ветер
Умер в листве. Поздно.

По краю зрения, по белой стене
Пронёсся змеистый роcчерк -
Призрак ли чудится мне в полусне,
Стены ль убегает кусочек?

Вгляделся - застыла, как изваянье
белого мрамора под цвет стены,
Почти растворилась, чудо-созданье,
Только бусинки глаз черны:

Геккон-ящерка, вся  - вниманье,
Лишь на тельце, если вглядеться,
Ребра пульсируют в такт дыханью,
И трепещет под кожей сердце.

Смелей, малыш, продолжай охоту
По потолку за мошкой.
А я ухожу, больно спать охота,
И нет уже в доме кошки.
-
Нас накроет ночь вороным крылом,
Вороненым стволом - к виску,
Но цел наш дом, пока ходит в нём
Ящерка по потолку


ОПЫТЫ МЕДИТАЦИЙ. РУЧЕЙ

На сковородке дня ты грезил о дожде,
Спустись к ручью, к его живой воде,
Там сосны в зазеркалье пали ниц,
И облетает цвет пыльцою небылиц,
И сквозь листву, совсем уже не жгуч,
Закат роняет с неба алый луч,
Поёт ручей...
                Как ношу, урони
В него усталость, отложи очки -
В потоке заискрятся светлячки,
И померещится мерцание блесны
На дне, где стайкой рыб гуляют сны.
И половодье снов затопит все следы,
Уснёт трава, склонившись до воды,
До глянцевой воды...
                И ты усни,
Как теплоход, уткнувшийся в причал,
Под пледом звезд, коснувшимся плеча,
Вдыхай вечерний воздух и дремли
На влажном брюхе матери-земли,
которая, как до людей, ничья,
Пока журчит во тьме вода ручья:
жива, жива, жива... и ты живи


ОПЫТЫ МЕДИТАЦИЙ. ЛУНА

У моря лечь бы, ногами в прибой,
Глаза окунуть в простор над собой -
Пусть врастает тело
   в теплый песок,
А душа улетает
   в воздушный поток...
 
Как затягивает вниз
  глубина без дна,
Так  засасывает ввысь
  небес синева,
В этой синей дали
  облака-острова,
И чуть видная с Земли
  голубая Луна.

Голубая Луна, и на ней моря,
Темно-синие моря - сотни миль,
Там плывут корабли, маяки горят,
Там, на лунных морях,
  - штиль.

Невесомый взгляд в вышину
   скользит,
Чуть правей Луны
   альбатрос парит,
Словно держит его
   лунный магнит,
Словно он на лету
   -  спит.

Нас уносит всё выше,
   выше,
Только ветра струну
  слышим,
И летит без забот
  душа,
Ни греха за ней,
  ни гроша...
 
 
ПЕСЧИНКА

Песчинка человек в пустыне всей Вселенной,
И молится песчинка о смысле бытия;
Лежат у ног песчинки тончайшие крупинки,
Ничтожные былинки, совсем как вы и я.
 
Песчинка размышляет: о, если бы стать камнем,
Массивным крепким камнем, уверенным в себе,
Такой могучий камень служил бы основанием,
Навечно почитаемым, какой-нибудь стене.
 
А камень в основании лежит немой и грустный,
И в сердце его камень, и на душе тоска:
Как он далек от смысла, призвания и искусства,
О, если б стать собором, была бы цель близка -
 
Он стал бы ближе к небу, а, может быть, и к Богу,
И светлый зов органа под сводами звучал,
Смиренно принц и нищий склонялись у порога,
И смысл всея Вселенной он точно бы познал.
 
Меж тем, собор, старея, глядит на мир мудрее:
Всё та же кровь и слёзы текут за годом год;
Собор, как все, не вечен - он рухнет и истлеет,
И только злая Вечность нас всех переживёт...
 
А где-то вечно строгий Творец листает числа,
Он всё недавно понял (сто Вечностей назад):
У Вечности не может ни цели быть, ни смысла,
Бог создал вечный космос, и сам тому не рад -
 
Ведь смысл подобен цели, любая цель конечна,
Какую цель ни сделай вершиной бытия,
Промчится мимо Вечность, и дальше в бесконечность
Попрёт, уже бесцельно по кочкам тарахтя.
 
А, может, суть в движении, где цель недостижима,
И вечное стремление есть главный смысл всего?
Но все мгновенья Вечности наполнены движением,
Так чем же Вечность круче мгновенья одного?
 
И смотрит Бог с надеждой на малые песчинки
Ничтожные былинки, творение своё:
Ищите смысл, творите -
                по капле, по крупинке, -
Лишь вы его вдыхаете в пустое бытиё.