Февраль.

Февраль. Околица села.
В объезд грунтовая дорога.
И вьюга снегом замела
Её до моего порога.
Сугроб. Надежды на весну.
Не тает. Сени, лыжи, санки.
Но клонит всё-таки ко сну.
И снова просит кот сметанки.
И снова ходит по цепи
Кот пушкинский, пушистый, старый.
Глаза - зелёный малахит -
И светят в темноте, как фары.
И не кончается зима...
А лист стихами обрастает.
И стол исписанных бумаг...
А за окном сугроб не тает.
* * *
Со мною молодость прощалась.

За-каты дня. За-каты жизни.
Всё то, что про-катилось мимо.
Мой стих, что посвящён был Миму.
И Настоящего дороговизна...
И состоявшиеся рифмы,
Что относительно случайно
Писались на пороге чайной.
И римско-греческие мифы.
И всё, что пелось и игралось,
И что происходило в спальне...
И что так грустно и печально
Со мною молодость прощалась.
* * *
Как этот еле тёплый чайник.

Февраль дворы заносит снегом,
Сугробы расчищает дворник.
И, спотыкаясь, я по следу
Спешу за ним. Сегодня вторник...
Как надоел уют гостиниц.
Ещё денёк, и я уеду.
Воспоминанья эти сгинут,
Не далее, как завтра, в среду.
И по часам уедет поезд.
В купе мне проводник доставит чаю.
И, ни о чём не беспокоясь,
Засну спокойно, улыбаясь.
Тебя во сне увижу вряд ли.
Ведь ты со мною был случайно,
В мои не вписываясь даты,
Как этот еле тёплый чайник.
* * *
В тумане.

Туман, что повис над дорогой,
Безветрие. Цвета молочного мир,
На ветке еловой сидящий снегирь,
Весна, позабытая Богом.
В провалах оврагов остатки снегов,
И чьи-то в дворах позабытые сани.
Пьёт пиво мужик в жарко топленной бане,
Блаженствуя после трудов.
Жена колготится. И варится борщ.
А утро придёт долгожданной субботой.
Проснётся мужик, разразившись икотой,
Лохмат. И на чёрта похож.
Попросит жену двести грамм на похмелье.
Закусит салакой в томатном соку,
И снова, уснувши на правом боку,
Клянётся "просохнуть" на новой неделе.
Так жизнь, проходя в непрерывном угаре
Густых алкогольных паров,
Лишит человека последних мозгов,
которыми больше "не варит".
* * *
Пока не высохли чернила.

Пока не высохли чернила,
Пока ты жив, Зигзаг строки,
Всё, чего не было, что было,
Всё - не причина для тоски.
Уйдёшь ты, или остаёшься -
Для пересудов ртов чужих,
Чужая грязь на дне колодца,
Пускай не беспокоит их...
А скоро за окошком грустным
В саду распустится жасмин.
И пусть в душе не будет пусто,
Что ты одна, а я один.
Возможно, шумный перекрёсток
И станет местом наших встреч...
Что было сложно, станет просто,
И вся игра не стоит свеч.
Ты положись на волю Неба,
На случай верный положись.
Судьба тебя одарит щедро,
Мечтанья воплощая в жизнь.
* * *
Прыжок в последний свой вагон.
 
И отъезжающий вокзал,
И горечь, что не всё сказал.
Протяжный жалобный гудок,
И ускользнувший из-под ног
Перрон. Взмах белого платка.
И одиночества река.
Судьба! Переживаний год!
Река забвенья в свой черёд.
И вновь очередной перрон,
И рельсов параллельных гул.
И осознанье: "Я могу!"...
Прыжок в последний свой вагон.
* * *
Мой русский слог.

Строкой цепляясь за строку,
Я не всегда гонюсь за смыслом.
И не зацикливаясь мыслью,
Сюжет меняю на бегу.
И будет для меня свята
Свобода поэтического слога.
Со мною не согласны? Ради Бога!
Мой слог - не ахиллесова пята.
И никогда ему не изменив,
Язык свой русский я не променяю
Ни на какой другой. Строку ваяю
Под непростой его мотив.