ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
А ведь этот лопушистый снег и есть самое главное в жизни. И капля дождя, размазанная по щеке, удивляет и радует. И нет ничего проще, чем жить и радоваться рассвету и закату, солнышку и луне, дождю и снегу… лежать одинокой песчинкой на краю Земли, пошевеливаясь и перекатываясь, набираясь живительной влаги, и взлетать с порывом ветра, и лететь, лететь, лететь…
А в небе появляются и исчезают такие прекрасные фигуры — облака… хочется их потрогать, но… нельзя… Многое в нашей жизни нельзя потрогать, пощупать, осмыслить…
Говорят — жизнь игра. Играть в жизнь?… Не хочется, не могу… А может все-таки играть?… Нет, без всяких сомнений — нет. Играть скучно. Жить — весело, даже, если трудно и не очень счастливо… Жить хочется: везде, всегда, в любом возрасте.

А за окном снег — почти первый в этом году… И окна светятся как-то весело и трогательно. И люди чему-то радуются, еще не зная, даже не предполагая, что их ждет впереди…
А весна придет, непременно придет: надо только уметь ждать.

***
А сегодня солнце звонко
вдруг прошлепало по лужам…
и ушные перепонки
пропищали: ты нам нужен…
Где-то ждут и даже верят,
что бессонными ночами
жизнь не будет просто стервью
среди боли и печали…
Все останется навечно:
и любовь, и счастье в меру….
Я бесспорно обеспечен
тем, что был когда-то первым…

АПРЕЛЬ
Прольется дождь, не превратившись в снег…
Апрель вдохнет и… выдохнет натужно
все, что зиме теперь уже не нужно,
и на губах оставит только смех…
Он не случайно вышел погулять…
Он знал, что без него совсем бездарна
жизнь эта и поэтому опять
свалился с крыш капелью календарной…

О СЕВЕРЕ
О севере нельзя с прохладцей…
Тепло разумно прячется под снегом,
а стылость ветер выдувает в небо,
и нам не надо даже и стараться
жить в своем холоде без мысли,
что солнце не у нас, а где-то,
где не зима, а вечно лето
в высоком небе пледом виснет
и укрывает от ненастий —
от ветра, снега и метелей…

А в наши души вмерзло счастье!
Ведь вы же этого хотели?

***
Ах, эти звездочки на белом
снегу… Теряются слова…
и кто-то шепчет где-то слева:
да, ночь, ты, как всегда, права…
Лечу в неведомые дали…
Не ждали?.. Прозвучит вдали:
мы жизнь еще не прозевали…
А ведь, наверно, и могли…

ЛЮБОВЬ
В кого влюбился и во что?..
Родился без надежд на прибыль…
Был не причем и знал, что прибыл
не вовремя, но чье плечо
приладилось так плотно без
малейшей видимости шва?…
И связь немыслимо права,
что так нужна мне позарез…
Живу несмело и смешно,
не жду разведанных объятий,
не верю счастью на закате,
но знаю — не любить грешно…
Люблю открыто и в запой —
без волокиты и сомнений…
Не объяснить любви значенье,
но я всегда, любовь, с тобой!

ХОЧУ ВЕРИТЬ
В твоих глазах — бесконечность
любви, восторга, желаний…
Злость, бессилие — не вечны…
Не сидеть же пнем на диване —
ноздри раздувать в угаре
неуемных страстей странных…
Нельзя же кому-то впарить,
что мы не люди, — бараны…
Какие нужны потери,
чтоб слезы в разлив — рекою…
Хочу твоим глазам верить!
Хочу я Земле покоя!

***
Вот и все: ничьей не будет…
будет смерть — протри глаза…
Кто мы?… Неужели люди?…
Слезы — не одна слеза…
На кону не жизнь, а мера…
просто мера… Есть она?…
Кто-то должен быть и первым…
Чья-то быть должна вина…
Чья?… Не сотвори кумира.
Не надейся на авось.
Нет на свете лучше мира!
Лучше вместе, а не врозь.

***
Не хотелось, но… вырвалось просто,
развлекая усталую медь…
захотелось, не следуя ГОСТам,
выждав, — выразить, может, и спеть…
и сказать, и спросить, и поверить,
и забыть, и скучать неспроста,
и любовь виртуально измерить,
и понять — жизнь предельно густа…

***
По снегу шаркают старушки
и не устало, не смешно —
от ног до самой до макушки
уже забытые давно —
но… распоясывают время,
летят в заоблачную высь…
и мы летим туда же с теми,
кто в прошлом веке родились…
и ждем ответов на вопросы,
и верим — просто и легко…
Судьбу опять оставим с носом…
ведь старость очень далеко…

СОМНЕНИЯ
Так хочется соврать, что я не весел…
Не верьте — рвется сердце из груди,
а мир вокруг невероятно тесен…
и смех, увы, не радует, — вредит…
Смеются все, а грусть так одинока,
что кажется — наступит тишина
и станет слышно из открытых окон —
сошла с ума веселая страна.

***
В потустороннем закулисье
мелькают тени… воздух чист…
Все чаще заползают мысли,
что я в нелепости завис.
Живу, но… как-то несерьезно…
Болтают много… Быт уныл…
И новый царь — пока не грозный —
в умах и в памяти застыл…
И жду беды… Слезлив отчасти…
Раздумья мучают… Пусты
карманы и… одни напасти,
и никого, где раньше тыл
так согревал своим участьем…
Курю до одури и жду —
накроет всех лавина счастья,
а я… в сторонку отойду…

А МНЕ…
Потянуло воздухом горячим
со степи и фыркнул где-то конь…
лязгнуло кольцо, как на удачу…
покачнулся у костра огонь…
промелькнула тень — озноб по коже…
Тишина… А мне… в своей стране
быть и жить с извечно кислой рожей…
Дай-то Бог — не сгинуть на войне…

***
Душа расколота… Не жди,
что кто-то склеит…
Все, что прошло, то позади,
хоть боль сильнее…
Забудь дежурные слова
в простом прочтенье…
Судьба, конечно же, права:
нет нам прощенья…

НАСТИГНУТ…
Настигнут затвердевшим бытом…
Забыта суетность дорог…
и колея уже разбита,
и выщерблен родной порог,
и тень, распластанная рвано,
и звон в ушах, и пустота —
в ней ни малейшего изъяна —
и вечность — стыла и густа…

***
Когда на Родину опустится беда, —
застынут наши замороченные души…
и так захочется тихонечко предать…
и свои души и не слышать, и не слушать…
И Землю звонкая накроет тишина,
как в предрассветье сон неумолимо душит,
и не увижу я из своего окна,
что улетают мною преданные души
в бездонность черной от утраты пустоты,
в такую даль, — не выразить словами…
И остаемся вместе только я и ты…
и — подлость, подслащенная стихами…

***
Мне стыдно в заданном режиме
бежать куда-то с кем-то в такт…
В принципиальности прижимист,
я в душу не пущу экстракт.
Я ветром неуемным полон —
живу без меры на успех
и жизнью злой не перемолот,
и пью с надеждою за тех,
кто верит в чудо! Дай вам Боже
родиться, выжить и прожить
с любовью, а не с кислой рожей…
среди своих, а не чужих…

***
В твоих глазах я вижу не печаль,
а радость встреч на стыке дня и ночи:
душа бурлит и тоже счастья хочет…
Так, может, стоит в этот день начать?..
Но — как успеть развеять тишину
и раствориться в голосе желаний…
ведь счастья миг неуловимо странен:
вся жизнь стоит как будто на кону…

НЕЗАКОНЧЕННОЕ…
Выла ночь в трубе печной,
ветер ставил на колени,
дождь осенний — неврастеник
слезы лил над всей страной…
и звенела тишина —
в ней загубленные души,
чтобы сон мой не нарушить,
вылетали из окна…

ВНЕ КОНТЕКСТА
На что мне осень золотая,
когда в болотной тишине
Россия слышать не желает
что я опять, как на войне…
Что замусолили свободу
в угоду жирным «первачам»…
и я кажусь себе уродом,
вот эти строчечки строча…
И… расцарапывая душу,
опять смолчу в который раз,
чтобы баланса не нарушить —
грустящих и веселых глаз…

***
Не бродите в темноте,
не волнуйте вашу старость…
не срывайте дверь с петель,
не желайте, чтоб осталась
ваша молодость в углу
заповедным раритетом,
не завидуйте теплу
песни, что еще не спета…
не ворчите невпопад —
даже время раздражая,
не берите напрокат
приЗаветные скрижали…
Все случится — верь… не верь…
и останется не с нами —
неизбежностью потерь
в треснувшей картинной раме…

НАЧАЛО…
Начало… Есть ли в этом прок?..
Наверно, — нет, ведь нет причины
опять мотать по жизни срок
мальчишки… юноши… мужчины…
опять любить и навсегда
забыть конец — намек начала…
сгорать дотла не от стыда,
а от обид, что не настало…
в слезах не чувствовать судьбы,
не верить в знаки зодиака,
не знать, что можно и забыть
о том, что спор, отнюдь, не драка…
не ждать ответа на вопрос,
а раздвигать пространство звука…
Вопрос, конечно же, не прост…
Ответ — не истине порука…
В начале есть, бесспорно, — боль
и невозможность отторженья…
В конце начало не неволь…
и не ищи в конце прощенья…

ВСЕ БУДЕТ
Не рвется ниточка судьбы,
но продолжение незримо:
и очертания грубы,
и даты пролетают мимо…
Но стылый вечер за окном
не окончанием тревожен…
Все будет, только… кверху дном…
Как этот мир безумно сложен…

***
Разве гулкое пространство
не оставило в запасе
яркого протуберанца,
чтобы жизнь мою украсить?..
Разве не было причины
жить по совести и верить:
не войне нужны мужчины —
беспричинные потери…
За утратою рассудка
жизнь безмерно одинока…
Даже смерть — как чья-то шутка,
не щадящая истока…

***
Нащупать звук, услышав тишину…
поймать звезду и удержать в ладошке…
отвадить зиму… пережить весну…
три летних месяца сложить в лукошко…
и задохнуться запахами трав…
опять влюбиться пылко в бабье лето…
и… все законы бытия поправ,
оставить в лете навсегда планету…

ПЕРЕМЕНЫ
Голос тонкий, одинокий…
рваное межоблачье…
Ветер надувает щеки…
стылость — горло обручем…
И в кружении усталом
одинокого листа
ощущение провала —
жизнь весома, но… пуста…

Прошуршу, неспешно вызрев,
каблуком вминая грязь…
В голове — как будто выстрел:
жизнь идет и… удалась!

***
Хриплый ветер не беда,
а забота о пространстве,
у которого всегда
не хватает постоянства…
Различаются в пути
только сладостные звуки,
но до них ведь не дойти…
Взять бы радость на поруки
и заигрывать всегда
только с легкостью и с ленью…
но… тогда ведь от стыда
встанешь крепко на колени,
и в грязи своих утех
не проснешься… Было дело…
Слезы капают сквозь смех
так легко, но… неумело…

МОЙ СЕВЕР
Нет, — не север, нет, — не север…
Север — у Москвы под боком…
А на Севере далеком
Север с нашей жизнью сверен:
верен Он — забытой чести,
верен Он — открытой двери…
Он в любовь доселе верит!…
Он — простой… на шее.. крестик…

ПРЕДЧУВСТВИЕ
Хлопну стопку на прощанье:
нет ни горя, ни беды,
просто велено с вещами
да не в первые ряды…
Просто не было ответа
на расстрельный на вопрос,
просто вывели до света,
потому что перерос
жизнь, а смерть уж у порога:
отдышись, — куда спешить,
ведь от Бога и до Бога
ни единой ни души…

***
Зима ворует вдохновенье…
Слова пустые на ветру —
как чье-то жалкое уменье
всегда поддакивать перу…
Молчу все чаще… За удачу
не пьется… Дом уныло рыж…
Того гляди — опять заплачу
я в унисон с капелью крыш…

***
Не торопись… Поверить трудно…
Не время у тебя в долгу…
Его паек, конечно, скудный
и ты споткнешься на бегу,
и не поймешь… А привкус боли
придет потом, ведь так всегда:
кто знал, кому, какие роли
приносит общая беда…

***
Хруст как будто в Земле чудится:
ломается что-то или в запое
какое-то непонятное чудище
от бессилия ревет или воет…
Я в ночь просто камнем падаю,
рассыпаясь частичками радости…
Нет во сне запаха падали
и некому нашептывать гадости…

***
Невозможно ждать, не дожидаясь…
говорить кому-то ни о чем…
раздражаться, пробуждая зависть,
и толкать небрежно жизнь плечом…
и рубить сплеча — смешно и глупо,
и нудеть без пользы, без нужды,
жить без мира, меры, без уступок —
пополнять бездумников ряды….
и висеть дежурно над землею,
черствым хлебом сохнуть на ветру…
оставаться на щеке слезою,
исчезать, как в черную дыру…
А в прицеле бьется чье-то сердце,
рвется голос с жизнью пополам…
В смерти мы с тобой единоверцы
и… ответим по своим долгам…

КОРОТКИЙ РАЗГОВОР С ВЕСНОЙ
(почему-то осенью)
Не дождь, но… капало… В окне
висел бездумно шарик лунный
и раздражал гитары струны
в ответ подброшенной весне…
Давай — посвистывай, звени,
неугомонная подруга…
Я удивлен, но… не напуган,
ведь я давно тебя дразнил.

***
Не шуми, безумный ветер…
выдуть душу не стремись…
Я хотя любовь и встретил,
но совсем не знаю жизнь.
Я не верю, я не верю,
хоть и знаю наперед —
будут боли и потери,
но… пока не пройден год,
смысла нет считать убытки:
надо верить и любить,
каждый день встречать улыбкой,
жить и человеком быть…

***
Невольно катишься к позорному столбу,
рассчитывая быть неуязвленным,
и жизнь летит в незримую трубу,
и ты в ней рвешь пространство пустозвонно…
Открыто сутками бездонное окно
в мир несвободы, лжи, стыда и бредней…
И, вот, оно — уже и рядом — дно…
И ты уже не первый, а… последний…

ОКТЯБРЬ
Октябрь — по статусу умело —
про душу мне наговорит…
Я помню — осень песню пела,
а песня, как всегда, бодрит…
и я в углу бездарной лести
пою ей тоже песню в такт,
она — мой неизменный крестик
на шее голосистых врак…
Лежать и слушать?.. Безупречен
наивный голос изнутри…
Я тоже все пою о вечном,
хотя пока что не старик…
Не вру, но… холодок открытий
ворчлив, но верен… Нет причин
бескомпромиссно честно выть ей
о безутешности в ночи…

***
Внахлест судьба на жизнь мою
прибита твердою рукою.
Но… нет и не было покоя —
я жизнь свою еще крою…
Иду с отечеством вразрез,
не жду бездарно унисона…
ведь унисон — почти что зона,
а мне свобода позарез
нужна, и звонкости оков
уже не верю, как и чуду,
что жить в стране свободной буду —
без воровства, без дураков…

***
Забыть легко, а вспомнить трудно…
В глазах замшелая печаль…
Сличай: мы — близнецы подспудно…
зови — как будто бы на чай…
И я приду, хоть и простужен,
опять прощу — прощать горазд…
и буду жить, коль жизни нужен…
в тиши стихов… не напоказ…

Вру себе я постоянно:
в мире мир и миру мирно…
в мире мирном даже дыр нет…
Только жизнь течет бездарно…

НЕ ГУГЛИ
Не гугли… Вреден смысл ответа…
Не промелькнет наивно суть
в слепую щелочку просвета,
насквозь простреливая грудь,
а… растревоженная звоном,
прольется дождичком с небес
не громко и не монотонно,
неся в себе подспудно крест,
и, расцарапывая душу,
вонзит нежданно в сердце боль…
Не гугли… Просто душу слушай…
Она поговорит с тобой.

НОВАЯ БЕДА
В мою палату номер шесть входить без спроса:
в ней пропивают ум и честь матросы…
Мы наследили на века — не жалко…
Возьми любой пустой стакан и алкай…
А если что опять не так, чекисту
продай ум, совесть за пятак… Неиствуй
со мною вместе, а душа… совсем пустое…
Дышать? Зачем же нам дышать? — Не стоит.
А слушать? Нет такой нужды — чего там?
Живем среди такой вражды… Как током,
пронзает век… и, как всегда, — плачу за счастье!
На Землю падает беда… И снова — здрасьте…

БЕЛАЯ НОЧЬ
В июне ночь белеет полотном,
трещит кузнечик, расставляя звуки,
и куст сирени тает под окном,
и расплавляет огоньки разлуки,
и капельки дождя, — прости, —
не могут дать сейчас благословенья
на то, что выбраны тобой пути,
которым нет ни капельки сомненья…
Я слышал где-то и… поймал мотив…
слова летали, залетали в уши…
по крыше дождь стучал свое «прости»
и исчезал, ответа не дослушав…
Я слушал дождь: в наивной тишине
моя бессонница утрачивала силы…
и видел я, что кто-то там в окне
все звал меня… Все это было… было…

КРУГ
В саду, где яблоки лежали на земле,
где не желтели листья беспрестанно,
где так вкусна была картошечка в золе,
где не было ни поздно и ни рано…
где в слепоте своей не верил никому…
где верил всем, зализывая раны…
где не было копейки на кону,
а ждать конца — невыносимо странно…
где у любви восторженная суть,
где поворот желанен постоянно,
где был резон к тому, чтоб не вернуть,
быть нереально ветреным и странным;
где не было отчаянья и зла,
где у добра развесистые уши,
где был лимит на долгие дела,
где ни намека, что когда-то струшу…
где голоса не раздражали слух,
где проще жить — бесстыдно не по праву,
где не квадрат судьбы, а непременно круг,
где на желанье верить нет управы…
где нет причины быть под каблуком,
где у невест в глазах восторг и свежесть,
где я пока и с жизнью не знаком,
и где разлуки встреч буквально реже…

Там было все! Сегодня все не так…
Курю отчаянно, не веря в смерть до срока…
Эх, быть бы умным, но пока… дурак…
А дураку никак не избежать пороков…

Все будто так, а будто бы и нет…
и жизнь давно не кажется мне стервой…
и годы уж давно не горсть монет…
Последний год уже как будто первый…

ОКНО
Окно… Оно все смотрит вдаль…
Не жаль ему разбитых стекол,
в которых чьи-то отраженья
имели главное значенье…
И к добродетели, к пороку
имело мнение едва ль

окно… Оно прощает стыд…
обид не помнит… Сколько было
невинных фраз больнее действий —
особенно, конечно, в детстве —
когда слова тебе в затылок…
и ты, как пулею, пробит…

Окно… Открытость напоказ —
для глаз чужих и, может, даже —
для тех, кто прячет в них проклятье,
считая лакомым занятьем
в пылу немыслимой продажи
души… быть простаком на час…

Окно… Кому-то в тишину,
кому — в бедлам… но нет причины
жить в безоконности по сути…
Жизнь даже это все прокрутит,
поздравив вас с таким почином
и возложив на вас вину…

ПРАВДА
Легкость шепота пугает…
Дунет легкий ветерок:
шепоток вдали растает,
не оставив правды впрок…
И обветренные губы
промолчат в который раз…
На естественную убыль
спишут нераскрытость глаз…

***
На зов судьбы не побегу —
уже давно болят суставы:
рукой лениво и устало
махну, хотя… еще могу.

Хромает день устало, тяжело…
а к вечеру понять не просто…
Душа опять, как будто дню назло,
потребует высот и… роста…

Неловкость чувствую, но… хочется запеть,
вонзаясь в небо первородным звуком,
как будто на бегу весной застукан
в желании весь шар земной согреть.

ОСЕНЬ… ЗВУКИ… И ЧУДАК…
Желтый лист в окне маячит…
осень… голость на дворе…
в луже одинокий мячик,
не желающий стареть…
пятна черных туч над крышей
и … ворона на суку —
будто тоже осень слышит,
добавляя звук в строку…
Хлопнет форточка и… вздрогнет
одинокий гитарист…
он ведь музыкою обнят —
в жизни слаб — душою чист…
Эх, ему бы… Запоздало —
этой осени не в такт —
нота в комнате летала…
Осень… звуки… и… чудак

***
Сезон усталости и злости…
холодным душем, без обид,
прольется в дом незваным гостем,
наивно потерявшим стыд,
бесцеремонно и бестактно
в проулках не своей судьбы
надежно проутюжит танком,
об осторожности забыв…
А мне оставит пыль и грохот
в ушах… Наверно, — не сезон
не слышать это слово — плохо…
Но… даже в этом есть резон…

***
Не холодная вода…
даже теплая,
если горе и беда
не притопали…
Посмотрю себе в глаза —
не двоится ли?..
даже если путь назад
и не снится мне…
А в весенней полынье
отражение —
мир в нечаянной войне
и… прозрение…

***
Как можно переспорить море?…
Распластанное пространство
беспечно с океаном спорит
на фоне бесконечных странствий…
и жаждет за ветрами шторма,
и рвет, и скулит, и плачет…
а жизнь не меняет формы
и только выдает на сдачу
щепотку счастья на человека,
а человеки не понимают,
что на исходе века
им не дождаться рая…

Устанет визжащий город
и ночь утолит печали…
Он будет надежно вспорот
безжалостными врачами —
из лечащих наши души,
уверенно — шаг за шагом
кормящих нас всякой чушью,
обманывающих всех разом…

А море все наши боли
смешает с песком и илом,
добавив щепотку соли
к тому, что когда-то было…
И солнце вспорхнет нежданно —
согреет постылость мига…
и я скулить перестану,
и стану для всех — амиго!

РОДОССКИЕ КАНИКУЛЫ…
Как ртуть, перетекают мысли
без направленья, без усилий
и солнцев шарики зависли,
как будто их висеть просили
мои неведомые братья,
которых не было на свете…
а, вот, — желание истрать я,
так никого бы и не встретил…
Я вновь ответственен за море:
глубин не чувствуя, предвижу —
не быть содому и гоморре —
мои печали море слижет…

ПОСЛЕДНЯЯ СЛЕЗА
В ладошке соль слезы… последней…
Так верить хочется наивно,
что было горе, но… намедни…
Сегодня вспоминать противно…
А счастье, вон, — не за горами…
И быть бы этому, но где-то
вновь кто-то водружает знамя,
а душам быть полураздетым…
А где уверенность в обратном?..
Холодный пот… безумства речи…
И только — будто подвиг ратный
все наши раны и залечит…
Эх, нам бы жить под знаком веры
в прощенье… в стыд… и в совесть тоже…
Но, видно, снова сдали нервы —
слеза последней быть не сможет…

***
Уходит век, с ума сошедший,
в воронку времени вонзив
вопрос немой: «камо грядеши?»
Ответ, невидимый вблизи,
с пространством в споре экономя
причастность к верности уму,
на чувства давит, — значит кроме
них нет и пользы никому…

МУЗА
Вот она плывет — невесома…
а в глазах ее — будто омут…
Утонуть бы в нем на рассвете,
чтобы по ночам песни петь ей…

Чтобы под луной одинокой,
проплывающей мимо окон,
заплетать косу дивной ночи
и вплетать слова вместо точек…

МОЛЧАНИЕ
Вы сказали, что умеете молчать…
Странно… ведь казалось — безнадежна
мысль о том, что жить безмолвно можно…
разве что — ворчать, стонать, кричать…

А молчите вы прекрасно… За окошком
дождик моросит и… тишина…
Только где-то там не понарошку
улыбает извергов война…

Хоть молчанье — золото, невольно
до крови сожму немой кулак…
Нет давно молчанием довольных…
В тишине молчанья нет тепла…

***
Только снег по весне вдруг заплачет,
отраженьем в окне — уж не мальчик…
Все проходит, увы, — все проходит…
вот и жизни длина на исходе:
сантиметры… скорей — миллиметры…
дни сдувают беспутные ветры…
но… летят облака в поднебесье
бесконечно восторженной песней!

О СЧАСТЬЕ
Сегодня оттепель внутри…
вчера — морозец…
Не забывай любить, старик, —
назло угрозе
жить с занавешенным окном
и… с паутиной…
Пусть за окном еще темно
и ломит спину…
Но рассветет… теплом согрет, —
начнешь сначала…
Там, где любовь, там смерти нет, —
есть путь к причалу…

ЧЕЛОВЕКОМ БУДЬ
В монашьей рясе весельчак
будил во мне земное чудо…
и струпья бытового блуда
уже висели на плечах…
и голос чей-то в тишине
гудел печально и тревожно…
Я чуял — даже и подкожно,
что нет прощения вине…
Качался крест, втыкаясь в грудь
монашью… Грех густел… Тревога
росла быть непрощенным Богом…
А голос: Человеком будь!..

ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС
Я сирота… Ни родины… Ни бога….
Устал просить не искушать судьбу…
Моя душа безрука и безнога
и злится часто, прикусив губу…
Пустых забот авоська… Мысли голы…
Мечты в загоне… Дети на пайке…
А чтобы вдруг не допустить прокола,
сжимаю крепче совесть в кулаке…
Очнись, дружище… Родина в запое…
Не помогает колокольный звон…
Давай за власть — не… чокаясь и… стоя…
Пусть будет только основной Закон!

***
Никогда не поверю… Прощанье
вспоминается с привкусом встречи…
Даже странное просто молчанье
души наши безропотно лечит…
Не войду — отступлю на пороге…
Оглянусь — нет разлуки в помине…
А за дверью… бездонность дороги…
Никого та дорога не минет…

***
Рассеян свет на пятачке
судьбы… Волнительно и… пусто…
Молчу… у жизни на крючке,
ведь смерть не пробуждает чувства…
Но… растворится ли печаль?..
Она, как прежде, одинока…
и не исчезнет невзначай —
ни к сроку и никак — до срока…
Нет, не пронзить пространство… Сны,
мечты и будни — взвейтесь к небу!
Есть только позывной ВЕСНЫ!
В объятьях с ней давно я не был…

СТРАННЫЕ МЫСЛИ ЗА УЖИНОМ
Куриные сердечки в грибах… в сметане…
Хочется есть, но… такая жалость…
Вкус их сердечный немного странен…
Сколько ж им на тарелке жить осталось?..
А ведь было время — сердца стучали
и верилось — будет… и было ж, братцы…
А теперь — конец, забудь о начале:
кому-то плакать, кому-то смеяться…
Не хочется думать о смерти, поверьте,
но думаешь, глядя на такое блюдо…
Сердечко куриное круг очертит
и все… жизнь навсегда забуду…

***
Ночь поглаживала нежно,
рассыпая звуки в уши…
только… разверзалась бездна,
чтоб спокойствие нарушить…
И взлетал я, и парил я
над Землей, и камнем падал…
и сгорали мои крылья —
видно, так кому-то надо…
Если нет дорожки лунной,
значит, быть к земле поближе…
Если жить легко и… умно,
будет жизнь полней, но… жиже…

***
Смотрю и не дышу:
на лепестке цветка — слеза
висит, подрагивая телом,
как на пружинке,
словно между делом —
забыла,
что упасть должна…

ВАРЗУГА
Разинув рот и глаза тараща,
без устали щелкая аппаратом,
среди куполов и глаз собачьих,
которые мне бесконечно рады,
хрипя от восторга, ком глотая,
оторопело сжимая мобилу,
в старую Варзугу я врастаю,
как будто сердце она мне пробила
насквозь… Пусть нечаянно… Осколки
летят из прошлого, а значит — живы!
Мы все — как ниточка за иголкой,
как слово, которое здесь не лживо…

СЕВЕРНОЕ СОЛНЫШКО
Как солнце вылупилось звонко
и на ветру вдруг засверкало,
как наше вечное начало,
скользя лучом по снегу тонким
и вырисовывая смело
на белом темные прожилки,
и на лету рыхля снежинки,
оно тихонечко горело,
как все на Севере — без фальши,
без фарисейства, без обмана…
Своей работой филигранной
здесь солнце ближе,
хоть и… дальше.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Как-то странно неуютно… Ждешь чего-то… Ночь… Легкое дуновение ветерка в открытое окно… Кто-то где-то тоже чего-то ждет… Просто чуть-чуть что-то не совсем получается…

А ведь было же всем так весело!… Рассматривали треснувшую гитару и… не думали даже, чтобы найти виноватого — обсуждали план очередной реставрации нашей страдалицы за семь с полтиной…

Любимый преподаватель подал заявление об уходе в пятьдесят девять лет и… казалось — вовремя… А сегодня в шестьдесят четыре думаешь, что… рановато забросил любимое дело… но… стихи и песни — тоже любимые!

Осень… Слабо верится в то, что через полгода ошарашит весна… А уж лето… Чур меня, чур… Верю, но… не до конца… Умыкнет осень мое лето — не успею вспомнить четыре радуги подряд в июле… Пыль… Кузнечики… Терриконы… Донбасс…

В пустоте помыслов — глубина мысли… Верил и ощущал на полную катушку… Это потом пришла злость — неуемная и… бестолковая…

Наивно думать, что ты вечен, но… хочется… Память взбивает сливки прошлого, а осадок забывается… Глупо… Не очень… Штатно!