Я не роботоподобен и не работоспособен
нынче вечером. В окно
лезут сумерки. Ограда у Таврического сада
еле видится. Темно.

Фонари ещё неявны. Я уже не строю планы
на вечерние часы.
На руке — часы ручные. Ходят стрелки заводные
мягкой поступью лисы.

Взять бы время на поруки. Я протягиваю руки —
тень бросается ко мне.
В полусумраке квартиры отражаются картины
чертовщиной на стене.

Мир почти фантасмагорен, может, пьян, а, может, болен,
может, просто недосуг
разобраться ночь ли, день ли. Фонари, ограда, тени,
Блок, блокада, Петербург...