Игорю Суконнову, художнику и поэту.

Художник проживает в Ялте.
Он любит зимнюю погоду,
с печалью думает о марте,
когда курортному народу
приспичит в тёплые края
примчаться с первыми лучами,
когда наполнится земля
незагоревшими телами.
Тогда на набережной, там,
где некогда ходила дама
с прелестным шпицем, (где упрямо
и я когда-то по пятам
ходил других прекрасных дам),
— итак, на набережной той
закружится людская масса,
и потеряют свой покой
девицы выпускного класса.
Художник, любящий пленэр,
морские волны, чаек в море,
устанет от людских манер
и в мастерской запрётся вскоре.
Он станет рисовать цветы,
как воплотившиеся грёзы:
сирень печальной красоты,
благоухающие розы.
К пустому гомону глухи
его душевные порывы.
Он станет сочинять стихи,
и потекут, неторопливы,
стройны, печальны и легки
стихов задумчивые строки
из-под пера, из-под руки,
классически и одиноки.
А за окном опять вскипит
курортная неразбериха:
кого-то сладко истомит
полураздетая франтиха,
кого-то страстно бросит в жар,
и море не остудит тело,
а кто-то вздумает пожар
раздуть любовный неумело.
Короче говоря — курорт.
Короче говоря — истома.
Художник горестно вздохнёт
и выйдет всё-таки из дома.
Минует пляжный шум и гам,
и, как положено герою,
по неизведанным тропам
он выйдет к ласковому морю.
И глядя на морской простор,
на переливы глади водной,
начнёт Художник разговор
неторопливый и свободный.
Душа уставшая его
отбросит суетные маски,
и он опять возьмёт перо,
тетрадный лист, этюдник, краски...